Чувашское республиканское отделение КПРФ

15 ноября на пленарном заседании Госдумы обсуждались поправки (о лайках и репостах) в статью 282 УК РФ. В обсуждении активное участие приняли депутаты фракции КПРФ.

О.Н. Смолин, фракция КПРФ:

- Уважаемый Павел Владимирович, уточняющий вопрос.

Очень хорошо, что закону придаётся обратная сила в отношении дел, которые уже возбуждены и находятся на разных стадиях расследования. Скажите, пожалуйста, а в отношении приговоров, которые уже вынесены по аналогичным правонарушениям, как будут обстоять дела? Спасибо.

П.В. Крашенинников, «Единая Россия»:

- Да, спасибо.

Здесь точно также будет обратная сила, в том числе по тем приговорам, которые были вынесены по части первой 282 статьи Уголовного кодекса. Более того, если был, как на практике говорят, «букет», но несколько статей было вменено, и был приговор, где участвует вот эта норма части первой 282 статьи Уголовного кодекса, то и эти тоже приговоры будут пересмотрены.

С.А. Шаргунов, фракция КПРФ:

- Павел Владимирович, в целом нельзя не приветствовать то, что удаётся добиться определённого смягчения Уголовного кодекса в части этой резонансной статьи. Но хочется услышать ваше мнение. Не кажется ли вам, что само понятие «экстремизма» оказывается зачастую чрезмерно расплывчатым, так что под это можно подогнать всё, что угодно, и в данном случае сама статья может оказаться поводом для сведения счётов с кем-то, кто оказался неудобен? И как вы лично считаете, не пришло ли время объявить широкомасштабную амнистию для тех, кто обвиняется по антиэкстремистскому законодательству, хотя бы начать с чистого листа эту историю?

П.В. Крашенинников, «ЕР»:

- Спасибо.

Очень важный вопрос.

Знаете, у нас до 2002 года не было ни понятия «экстремистской деятельности», ни соответствующего законодательства, была статья Конституции, была статья в Уголовном кодексе, и это как раз вызывало всегда проблемы и недовольство, когда, в конце концов, появится вот соответствующее понятие.

Вот понятие в 1-й статье закона, Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», оно появилось, оно, на мой взгляд, достаточно четкое, понятное, здесь критерии установлены, мне кажется, что оно должно работать, я соглашусь с тем, что у нас правоохранительные органы, наверное, нужно обучать разным искусствам, в том числе и применению права, вот, и конечно, ну вот в данном случае ну вот таким способом у нас получается.

Но говорить о том, что полностью амнистировать всех, кто занимается экстремистской деятельностью, я бы все-таки не стал, мы с вами знаем, что, и уже говорили об этом неоднократно, что терроризм начинается с экстремизма, и конечно, ну вот то, что предложил президент, ну на мой взгляд, такая очень правильная и нужная история, когда первоначально не уголовное именно дело со всеми последствиями, а административное, и затем, если только человек все-таки продолжает этим заниматься, тогда уже его будут преследовать в уголовном порядке, и с этой точки зрения, мне кажется, что амнистию объявлять по части первой не нужно, потому что и так все дела, которые есть, они будут прекращены, а это гораздо важнее. Вот.

Ну и в какой-то мере, может быть, что-то близкое с амнистией, здесь можно сказать, хотя это значительно важнее, вот обратная сила, я считаю. Вот.

Поэтому, мне кажется, вот такой вариант очень удачный, и я предлагаю всем его поддержать.

найдем какие-то предложения, которые бы и эту часть правоприменительной практики бы поправили.

Но со своей стороны добавлю, что, безусловно, правильный законопроект, люди его давно ждут и мы за него проголосуем.

Спасибо.

С.А. Шаргунов, фракция КПРФ:

- Уважаемые коллеги! Уважаемый Вячеслав Викторович!

Долгожданное рассмотрение этого вопроса. На протяжении многих лет приходилось говорить о том, что у нас, к сожалению, зачастую неадекватно осуществляется борьба с пресловутым экстремизмом, а само это понятие оказывается предельно расплывчатым. Причем очень многие искренне неравнодушные и патриотичные граждане попадают под этот каток.

Как вы знаете, на последней прямой линии Президента России Владимира Путина я обратился к нему с просьбой разобраться в этих историях. И как было справедливо сказано, не должно быть абсурда и маразма, после чего последовало соответствующее поручение президента и вот, наконец, есть предложение и дебютанты в деле экстремизма оказываются не уголовниками автоматом, как это было ранее, а административно привлекаемыми.

Я полагаю и об этом я скажу позднее, когда буду предлагать свой законопроект, что корректировки и смягчения еще должны происходить. Но тем не менее и то, что есть все-таки очень важный сигнал, в том числе, это связано с тем, что многие дела начали буквально рассыпаться, многие люди начали себя просто легче и свободнее чувствовать, людям стало легче дышать. Ведь о чём идёт речь? В том числе о том, что человек что-то там не то лайкнул или репостнул, речь идёт просто о свободе высказываний, которая зачастую никак не связана ни с каким разжиганием.

Человек вывешивает фотографию стоп-кадр из «Семнадцати мгновений весны», где Шлиц бьёт по башке нациста, и суд районный принимает решение, что, разместивший это блогер, является опасным преступником и экстремистом, потому что у лица, которому по башке бьют, соответствующая символика на рукаве. Ну не смотрели они «Семнадцать мгновений…», ну не знают они ничего про Штирлица, и в эту «топку» летит всё подряд. Неправильная песенка, которая размещена в плейлисте в сети ВКонтакте, какая-то неправильная шуточка, зачастую даже не самая удачная, и что, будем ломать людям жизнь?

Можно рассуждать много о том, от чего к чему очень короткий шаг. Да, от свободомыслия — короткий шаг к экстремизму, дальше, говорят, к терроризму. Ну смешно же в один список включать обыкновенных молодых блогеров и тех, кто реально убивает людей. Это совершено разные истории. Надеюсь об этом сегодня сказать подробнее, но тема крайне важная. Спасибо за внимание.

Ю.П. Синельщиков, фракция КПРФ:

- Уважаемые коллеги, фракция поддержит законопроект, однако, если во втором чтении будут учтены наши замечания, они очень существенные.

Первое. В пояснительной записке утверждается, что законопроект направлен на гуманизацию уголовного законодательства, однако на самом деле произойдёт все наоборот: в часть первую статьи 282 УК вводится административная преюдиция, то есть уголовная ответственность за повторный административный проступок.

На сегодня по действующему закону уголовная ответственность может наступить лишь за те деяния, которые являются общественно опасными. Таким образом, сегодня не является преступлением действие, хотя формально содержащее признаки деяния, предусмотренные статьёй 282, но в силу малозначительности, не представляющей общественной опасности.

После того, как это явление будет переведено в административно наказуемое, ответственность по нему может наступить независимо от того, является оно общественно опасным или нет. То есть в административном порядке лицо будет нести ответственность и в случае малозначительности деяния, то есть мелочевки. За счёт этого число случаев, за которые наступит ответственность, существенно возрастёт. При этом, естественно, может возрасти и число уголовных дел, так как для привлечения к уголовной ответственности теперь не нужно будет доказывать факт совершения общественно опасного деяния, а достаточно будет и двух малозначительных деяний.

Верховый Суд в своём постановлении от 28 июня 2011 года о судебной практике по делам о преступлениях экстремистской направленности правильно отметил, что суды при рассмотрении таких дел должны устанавливать мотивы указанных преступлений, наличие у лица прямого умысла, направленного на нарушения основ конституционного строя, а также цели возбудить ненависть либо унизить достоинство человека или группы лиц по признакам пола, расы, национальности и так далее.

Однако мы понимаем, что при рассмотрении административных дел эти обстоятельства, как правило, устанавливаться не будут.

Верховный Суд рекомендует производить по таким уголовным делам лингвистические, при необходимости комплексные экспертизы с привлечением психологов, историков, религиоведов, антропологов, философов, политологов и так далее. Однако по делам об административных правонарушений никто этим заниматься не станет и в итоге, дела будут рассматриваться в упрощенном, в примитивном порядке.

Фракция против ведения таких принципов и правил в наш уголовный процесс. Второе. Если законодатель собрался гуманизировать эту статью, то следовало бы из диспозиции исключить понятие «социальная группа», это понятие, как показывает правоприменительная практика, открывает широкие возможности для свободного толкования. В ряде уголовных дел, вызвавших широкий общественный резонанс, в качестве социальной группы фигурировали полиция, болельщики, аниме, китайские коммунисты, представители власти, «ЕДИНАЯ РОССИЯ», атомщики, военные, сотрудники следственных органов, судьи, владельцы отечественного автотранспорта и даже гражданское население и президент.

Следуя существующей правоприменительной логике статьи 282, социальными группами можно было бы также назвать воров, педофилов, убийц, которые, следовательно, находятся под защитой закона и критика которых недопустима.

С другой стороны такой подход правоприменительный нарушает основополагающие подходы к пределам допустимой критики представителей власти, пределы критики в отношении последних должны быть значительно шире, чем групп, образованных, например, по признаку расы или полой принадлежности.

В частности, Верховный Суд в одном из своих определений от 27 июля 2010 года сослался на правовую позицию Европейского Суда по правам человека в соответствии, с которой свобода слова охватывает не только информацию или идеи, которые встречаются благоприятные или рассматриваются как безобидные, либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Лицо, вышедшее на политическую арену неизбежно и сознательно открывает себя для тщательного наблюдения за каждым своим словом и поступком со стороны большей части общества и, следовательно, оно должно проявлять в большей степени терпимости.

Совет при Президенте по правам человека… по развитию гражданского общества и правам человека предлагает исключить из статьи 282 формулировку принадлежности к какой-либо социальной группе, так как это понятие содержит правовую неопределенность.

В части второй статьи 29 Конституции говорится о недопустимости пропаганды или агитации, возбуждающих социальную расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Таким образом, диспозицию статьи 282 следовало бы изложить в редакции, которая соответствует Конституции.

Полагаем, что из диспозиции 282 целесообразно исключить (это, в- третьих) упоминание об унижении достоинства человека либо группы лиц, оставив упоминание только о действиях, направленное на возбуждение ненависти или вражды.

Достоинство личности в силу статьи 150 Гражданского кодекса относится к неотчуждаемым нематериальным благам, которые принадлежат любому гражданину от рождения. Защита чести и достоинства осуществляется на основании статьи 152 Гражданского кодекса по требованию самого гражданина в исковом порядке по правилам гражданского судопроизводства. Защита достоинства гражданина в уголовном порядке уже предусмотрена статьёй 128.1 «Клевета», если распространены заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство другого лица или подрывающие его репутацию.

Однако законодатель ошибочно включил в защиту достоинства также статью 282 в главу о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.

В результате, возможно возникновение таких ситуаций, когда в отсутствии потерпевших, в отсутствии каких-либо жалоб, заявлений с их стороны, когда граждане не признаны потерпевшими в рамках уголовного дела, будет возбуждаться уголовное дело по статье 282, статье, имеющей объектом своей защиты ни много ни мало, а основой конституционного строя и безопасности государства.

Фракция предлагает в случае принятия законопроекта принципиально его переделать с учётом наших замечаний.

Спасибо.

С.А. Шаргунов, КПРФ:

- Уважаемые коллеги!

Этот законопроект вносился вскоре после разговора с президентом на «Прямой линии», когда ещё не последовало его предложений по смягчению 282-й статьи Уголовного кодекса. Тем не менее я считаю, что эти предложения, идущие несколько дальше, актуальны, и несмотря на то, что сомневаюсь, что они будут поддержаны всеми единодушно, считаю, что придет ещё время, когда мы к этому вернемся и будем именно так решать.

Настоящий проект федерального закона входит в один пакет с проектом федерального закона о внесении изменений в статью 282 и дополняет Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях новым составом административного правонарушения, предусматривающим ответственность за пропаганду ненависти, либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, в связи с исключением данного состава из Уголовного кодекса Российской Федерации.

Целью законопроекта является установление справедливой ответственности за совершение действий, незначительных по степени общественной опасности, и потому не могущих считаться уголовным преступлением. Например, репосты новостей, сообщения в социальных сетях и других ресурсах сети Интернет.

Идея очень простая. Дело в том, что несмотря на слова о том, что у нас, видите ли, все не расплывчато, именно огромное количество историй, которые вызывают сомнения и упреки, историй, когда совершенно безвинные или по ошибке попавшие под маховик люди оказываются жертвами процессуальной системы, всё это подвигает к тому, чтобы говорить: если это высказывание, если это картинка, пускай это будет административная ответственность. Административная ответственность это ведь тоже не шуточки, это штраф, это обязательные работы. Но в противном случае, конечно, подозрения коллеги Синелыцикова могут обернуться реальной практикой, когда второй раз запущенная опять-таки невинная картинка, если человек отказался под присмотром или кому-то неудобен, будет уже поводом для того, что его отправят в места не столь отдалённые.

Я вот сейчас сидел, мне человек написал в ’’ВКонтакте» о том, как к нему заявились поутру, изъяли у него всю технику, компьютер, телефоны, сказали: давай пиши чистуху. Запугали, как он утверждает. Он был вынужден написать, что вот размещал соответствующие картины в целях разжигания, — всё, начинается уже история, если есть злой умысел, начинается история, что виноват, преступник, тюрьмы, лагеря.

Многие люди высказываются иной раз достаточно неаккуратно, да, это правда. Но опять-таки является ли это поводом для того, чтобы привлекать их к уголовной ответственности, или достаточно хотя бы административки?

Здесь говорилось по поводу террористов. Дорогие друзья, для этого есть отдельная статья Уголовного кодекса, террористы это те, кто убивают людей. Для оправдания террористической деятельности есть отдельная статья Уголовного кодекса. И эти люди, включая тех, кто занимается вербовкой в ИГИЛ, отвечают именно по этой статье Уголовного кодекса. В данном же случае мы говорим как раз об очень расплывчатых историях.

И несмотря на то, что я, безусловно, рад тому, что мы проголосовали за президентское решение, что-то подсказывает мне, что такие истории будут повторяться, когда оказывается, что символика Парада Победы, размещённая на фотографии или на видео, это повод для преследования, когда оказывается, что та или иная статья, то или иное высказывание… Ну, допустим, вот сейчас сидит националист Дёмушкин, он написал у себя в «ВКонтакте»: России русская власть. Ну, вот вы, уважаемые коллеги, эксперты, вы считаете это разжиганием? Я в этом не уверен. Александр III так говорил. Это повод для того, чтобы человека арестовать и посадить? Видимо были какие-то другие причины, но человека сажают именно за это.

ИЛИ была история с молодыми и немолодыми людьми, которые объединились вокруг публициста Юрия Мухина, они предложили создать группу по проведению референдума об ответственности власти в нашей стране. Ну подумаешь, решили предложить. В итоге их упаковали по 282-й, придравшись к тем или иным высказываниям.

Вот всегда есть огромный риск этих придирок. А я вам хочу сказать, что человек, который попал под антиэкстримистский каток, автоматом зачисляется в общий коллективный список, то есть получается единый список экстремистов и террористов. Доселе, вообще как получилось, что этот человек лишается всяких прав, ему блокируют его банковскую карточку, ему блокируют его телефонную SIM карту, он поражается во всех своих правах. Из-за чего? Зачастую просто не из-за чего.

Поэтому я считаю, что там, где есть высказывания, там, где есть публикации, в том числе, через сеть «Интернет’* или совершенные на каком- нибудь митинге или то, что высказано в статье, необходимо, во-первых, гласное разбирательство, ненормально, когда отдельно взятый районный суд с неустановленным кругом экспертов принимает решение о том, что тот или иной мемчик, тайная фотография это у нас теперь запрещено. Это ненормально, это должно быть на федеральном уровне, это должно, по крайней мере, обсуждаться гласно и публично.

Ну вот у нас есть коллега, он ходит в футболке «Православие или смерть», на мой взгляд, его право, причем здесь призыв кого-то убивать, о другом речь. Но тем не менее этот лозунг включен в список запрещенных материалов.

Некий блогер фотографию нашего коллеги разместил у себя в сети, так отвечает этот блогер, понимаете. Ну что это? Бред. А кто из нас готов сейчас пойти в этот суд и разбираться с этим конкретным судьей и в нашей ли это компетенции? Нет, не в нашей.

Поэтому я и предлагаю уходить от уголовок. Давайте все-таки вот в этой части правонарушений, учитывая, что такое количество сомнительных историй, учитывая то, что миллионы и миллионы людей находятся в сети «Интернет», особенно людей молодых, давайте все-таки хотя бы будет административка. Я вообще поддерживаю коллег по поводу избыточности 282-й статьи, давайте хотя бы это будет административка. Ну зачем плодить уголовников? Ведь люди реально попадают в тюрьмы и лагеря. А если не попадают, то это поломанная жизнь, это клеймо судимости на всю жизнь.

Поэтому я, конечно, так же, как и фракция, буду голосовать за внесённое мною предложение, думаю, что к этой теме нам придётся ещё возвращаться. Хотя отмечу, очень хорошо, что мы в любом случае занялись этим вопросом, у нас не должно быть разговора: нет дыма без огня, если осудили, значит, правильно. Это неправильно, надо разбираться каждый раз, о чём идёт речь. В противном случае, будет просто атмосфера страха, особенно для молодых людей. Ловить надо рыбу, а не живые человеческие души, и сети социальные — это не рыболовные. Спасибо. (Аплодисменты.)

Мы уже обсуждали это при рассмотрении президентского закона, и мне кажется, что наличие любого понятия, оно всегда вызывает критику, но отсутствие его, это вообще просто беспредельная история. Мы помним, что до 2002 года вообще его не было, за что власть всегда подвергалась критике. Теперь оно появилось.

Что касается уточнений, ну давайте вместе смотреть. В данном случае мы обсуждаем вопросы уже ну связанные с уголовным и с административным правом, поэтому я бы здесь вот сосредоточился на этом.

А шлифовать законодательство, ну конечно, это наше право, мы обладаем правом законодательной инициативы.

Спасибо.

О.Н. Смолин, КПРФ:

- Уважаемый Павел Владимирович, в продолжение того же вопроса, как бы Вы относились все-таки к тому, чтобы исключить из статьи вражду и ненависть в отношении социальных групп?

Ну уже приводился абсурдный пример, когда осуждали не того, кто пел «Мурку», а того, кто выставил это в интернет.

Я вам приведу другой абсурдный пример. У популярной певицы Ирины Аллегровой есть известная песня «Все мы бабы стервы». Как вы думаете, подпадает ли она в этом случае под экстремизм, и не говорит ли это о том, что как раз в отношении социальных групп позицию надо менять?

Спасибо.

П.В. Крашенинников, «ЕР»:

- Ну я не очень понимаю, причем здесь эта статья? Понятно, что мы можем найти какого-нибудь человечка, который начнет трактовать именно так, но мне кажется, это исключение, безусловно, из правила. Я не знаю вот про эти примеры, кто-то возбуждался или не возбуждался, я, честно говоря, не очень это понимаю. Я, кстати, сразу не сказал, но в Керчи возбудили не по 282-й, там за умышленное убийство была возбуждена статья. Там были разного рода трактовки, но всё-таки квалификация тоже имеет значение.

И отвечаю вам, что певица не является в данном случае экстремисткой, если это так нужно.

А.В. Куринный, фракция КПРФ:

- У меня вопрос первый к Павлу Владимировичу. Павел Владимирович, вот в конструкции статьи есть такое, в действующей, есть такое ‘’кроме возбуждения ненависти, либо вражды» и ещё «за унижение достоинства человека», что в принципе пересекается во многом с гражданским законодательством. Насколько именно вот эта часть, которую некоторые эксперты предлагают исключить, соответствует вот тому положению, которое вы сейчас продекларировали, — сохранению государственного строя? Может быть, вы поясните?

И второе. Это к Сергею Александровичу вопрос касаемо статьи 282 и похожей по структуре 212.1, являются ли они, по его мнению, именно политическими статьями, позволяющими расправляться, ну, с теми людьми, которые выражают сегодня другое какое-то мнение и иногда не очень приятно его выражают?

П.В. Крашенинников, «ЕР»:

- Да, спасибо.

Ну, я хочу сказать, что сегодня это уже не первый раз говорилось по поводу 158-й статьи Гражданского кодекса и 128.1, а у нас, действительно, есть совсем мало, совсем мало норм, которые можно защищать свои права и в гражданском процессе, и в уголовном. Вот это к ним относится.

А основная часть, когда у нас, допустим, гражданско-правовые договоры через мошенничество квалифицируются, это вообще неправильно, это непонимание различий. Основная часть норм, они не пересекаются, но есть исключения, которые связаны, там, вот с защитой чести и достоинства, с деловой репутацией, и вот, кстати, здесь такое пересечение есть, здесь есть право у гражданина выбирать способ своей защиты. Вот на это я хочу обратить внимание, об этом и Юрий Петрович несколько сказал, но в данном случае это есть. Во всех других практически всегда гражданское и уголовное право, оно не пересекается. Вот это я просто хотел бы обратить внимание.

С.А. Шаргунов, КПРФ:

- Уважаемый коллега, спасибо за ваш вопрос.

Но я в принципе считаю, что те законы, которые ведут к ужесточению общественной жизни, к сожалению, способствуют не оздоровлению этой жизни, а нагнетанию напряжённости. Поэтому вы правы в своём вопросе, в значительной степени риторическом, поэтому ужесточение истории с митингами и бесконечные законы запретительные в отношении Интернета, как правило, не приводят к реальным практическим последствиям, там усилению политической конкуренции, а просто ещё и аукаются таким информационным резонансом, что люди говоря: ага, вот они напринимали драконовских законов.

Не поддерживаю, и считаю, что это неправильно.

А.В. Куринный, КПРФ:

- Уважаемые коллеги, безусловно, фракция поддержит все законопроекты, которые приведены, потому что они направлены сегодня на в принципе одну и ту же цель — декриминализацию или уменьшение этого политического давления, которое происходит, благодаря этой статье и ещё ряду статей, которые в Уголовном кодексе есть.

Мы не зря говорили про 212.1, в принципе конструкция похожая: неоднократное нарушение порядка организации митингов или публичных мероприятий любых, два раза — административка по повышающей там шкале, третий раз — уголовная статья.

Тоже абсолютно непонятно, почему, кто руководствовался-таки логикой. И самое главное, что эта статья сегодня становится основанием для преследования многих политических активистов, в том числе оппозиционных партий. Вот на, скажем так, второго секретаря КПРФ в Ульяновской области уже составлено три протокола абсолютно на пустом месте. Депутат законодательного собрания вышел на встречу с избирателями, да, говорил, неприятно, говорил про пенсионную реформу, осуждал, давал свою оценку дополнительную. Но опять же по команде, на мой взгляд, губернатора и всех, кто вокруг, с этим связано, составлены протоколы совершенно на пустом месте, сейчас эти протоколы направлены в суд. Смысл один — влепить две административки и третий раз соответственно уголовную статью и лишить возможности человека защищать права, права большого количества граждан. Поэтому точно такая же репрессивная статья, которая подлежит, на мой взгляд, исключению и на взгляд фракции, из Уголовного кодекса так же, как и 282-я как таковая.

Те варианты, которые предлагают, они, конечно, значительно смягчают ее, то, что предлагает Сергей Александрович, например, связывать возможность наступления уголовной ответственности, исключительно там насильственно или с угрозой насилия применения. Полное исключение статьи естественно снимает все вопросы, потому что сегодня привлекать практически можно за что угодно — за репост, за оскорбление группы, называемой «чиновники» и такие уголовные дела возбуждались, то есть социальные группы «чиновники’1. За то, что критикуют чиновников, за это тоже возбуждают уголовные дела. Не знаю, какая была перспектива, но их возбуждали.

Совсем недавно есть еще одна хитрая статья, пока ей никто не пользовался кроме ульяновских правоохранительных органов, они возбудили по 319-й статье — оскорбление представителя власти при исполнении полномочий. Весьма специфическая статья, относится исключительно к полицейским и, скажем так, к судьям, если в процессе судопроизводства или в процессе каких-то там действий, связанных с правоохранительной деятельностью со стороны граждан ведется нецензурная брань, сопротивление и тому подобное, но по 319-й умудрились возбудить уголовное дело по факту оскорбления губернатора за то, что в сетях была размещена фотография, ну фотомонтаж, которая критиковала его за переименование площади Ленина, там была подпись просто: «Гитлер не смог, губернатор Морозов смог». За это было возбуждено уголовное дело, слава богу, оно сейчас прекращено, но это тоже способ соответствующей политической расправы.

Критика, нормальная конструктивная критика, в том числе, и публичные мероприятия являются нормальным атрибутом любого цивилизованного общества и все эти статьи сегодня, включая правоприменение, включая экспертизу, сегодня должны быть пересмотрены кардинальным образом, если мы хотим быть современным цивилизованным государством.

Спасибо.

Пресс-служба фракции КПРФ в Госдуме.